День уже давно закончился, и из окна своего кабинета, расположенного в Небесном Дворце на умопомрачительной высоте, Эрклион мог видеть сияющий огнями вплоть до самого горизонта город Эньши-Эннорен. За спиной Эрклиона сидел в кресле его ближайший соратник, Ширу рэ-Митсу, которого Эрклион вырастил с малых лет здесь, в Небесном Дворце, и которому доверял как себе. В определённом смысле, Ширу был для Эрклиона маяком, показывавшим ему ритм нормальной человеческой жизни. Сам Эрклион мало нуждался в сне и еде, но близость Ширу позволяла Эрклиону вести какое-то подобие обычной жизни, не отрываясь слишком сильно от своих подданных.
– Я ведь говорил тебе, Ширу, о своей мечте? – произнёс Эрклион, поворачиваясь к своему соратнику.
– Да, о, великий, – подтвердил рэ-Митсу. – Ты хочешь, чтобы бесконечные огни Эньши-Эннорен протянулись вдоль всего берега Митрашхадара.
– Именно, Ширу, – Эрклион кивнул. – Там ведь очень много земли. Можно поселить абсолютно всех в этом чудесном и благоприятном месте на берегу моря, и никому не придётся больше ни изнывать от жары на юге, ни мёрзнуть от холода на севере. Сейчас люди расселяются так широко только из-за своей враждебности к соседям. Не построишь форпост, не сообщишь всем, что это твоя земля, и её непременно займут. Но если бы на Западной Шенивашаде было только одно государство, мы все могли бы жить возле моря, а обширные пустующие земли использовать как сады и пашни.
– Всё оказалось сложнее, чем мы предполагали, – задумчиво продолжил Эрклион. – Мы тогда хотели освободить человечество для счастливой и самодостаточной жизни, но настал Век Затмения. Мы могли бы и догадаться, что начиная одну большую войну, мы неизбежно породим и вторую. Теперь уже между победителями в первой. Я слишком сильно доверял своим соратникам. Но они предали меня, и что они сделали, Ширу? Они объявили предателем меня! Собравшись в этот свой орден Таннедер-Ир, они и меня пытались туда затащить. А когда я отказался, предложив им вместо этого вновь встать плечом плечу со мной под моими знамёнами, они назвали меня Эрклионом Отступником. И теперь строят козни. Да, они тоже по-своему пытаются объединить Шенивашаду, но если я хочу сделать это ради людей, то они хотят сделать это только ради собственного величия.
– Полностью согласен с тобой, мудрейший, – произнёс рэ-Митсу.
– Очень хорошо, что у меня есть такие верные люди как ты, на которых всегда можно положиться, – похвалил его Эрклион. – Ширу, а ты ещё не собирался идти спать?
– Да, мудрейший, пора бы. Уже глубокая ночь.
– Хорошо. Не буду тебя больше задерживать. Я сам сейчас ещё поработаю некоторое время, а потом тоже лягу спать.
Ширу рэ-Митсу поклонился и ушёл из кабинета. Эрклион вернулся за рабочий стол и продолжил разбирать бумаги. Сегодня нужно было подписать ещё массу указов, которые завтра утром пойдут в работу. Эрклиона сильно тревожила возросшая активность тзай-тарров в Этранн, чуть ли не каждый день представители Итуэдоза встречались с каким-нибудь из тамошних князей. Нужно было срочно положить этому конец. Эрклион в своё время сильно ошибся, посчитав, что уже одного того факта, что именно он, предводитель восстания против Владельцев, правит в Энноранн, будет достаточно, чтобы соседние княжества захотели присоединиться к его государству. Но каждый мелкий князёк в своей крепости считал себя полновластным правителем, и никто из них не хотел ни к кому присоединяться.
Тзай-тарры действовали хитрее. Они лишь обещали покровительство, и через некоторое время, войдя в доверие к такому мелкому самовластному правителю, начинали им скрытно манипулировать. Эрклион, конечно, мог бы затеять новую войну и расширить Энноранн силой. Все средства для этого у него были. Но сам такой путь он считал недостойным. Ведь в этом случае он становился на один уровень с теми тзай-таррами, которые учиняли кровопролитные войны в Век Затмения. А Эрклион стремился быть выше такого поведения. Поэтому у него оставался один вариант – увеличивать Энноранн лишь силой убеждения. И в первые годы после Освобождения это работало. Начав с небольшого военного лагеря, границы Энноранн разрослись на целый полуостров, с севера упираясь в горы и гранича с Этранн, Срединными княжествами, а с юга, по морю – с Садарта Рэной.
Садарта Рэна доставляла проблем не меньше, чем Итуэдоз. Садартийцы не церемонились ни с кем. Они приняли то же мироустройство, которое было при Владельцах, развили его дополнительно, и в итоге почти всё население Садарта Рэны теперь рабы, а немногочисленные свободные люди влачат жалкое существование, потому что никому не нужны. Многочисленные завоевательные походы позволили садартийцам создать огромнейшее государство. В те годы, когда это происходило, Эрклион был занят усмирением враждующих тзай-тарров к северу от Митрашхадара, а потому никак не мог воспрепятствовать образованию такого большого соседа. А теперь садартийцы ещё и спелись с тзай-таррами. И хотя тзай-тарры сдерживали дальнейшие агрессивные устремления Садарта Рэны, но потенциально вполне могли направить своего хищного союзника и против Энноранн.
У Эрклиона было очень много забот. В отличие от правителей других государств, он был должен думать не на годы вперёд, а на целые столетия. Целые столетия, посвященные одной лишь цели. Эрклион мечтал о том дне, когда Шенивашада станет едина. Наверное, развивайся история Шенивашады нормально, без внешних вмешательств, это было бы невозможно. Но Владельцы установили по всей Западной Шенивашаде один язык и единые порядки, и это создавало потрясающие возможности для того, чтобы объединить весь мир под властью одного правителя – сначала здесь, а потом и повсюду. Но для этого нужна была идея, способная объединить людей. У тзай-тарров, например, такая идея была. Они убеждали себя и окружающих в том, что защищают Шенивашаду от будущего вторжения Владельцев. А вот у Эрклиона, как это ни прискорбно, не было ничего, кроме былых заслуг. И с каждым поколением люди всё больше и больше забывали, кому именно они должны быть благодарны за освобождение от ярма Владельцев. Да, совсем не этого Эрклион ждал от людей. Но, наверное, не следовало ждать большего от тех, кто был выращен в нескольких поколениях рабства.
Эрклион подписывал указы один за другим и складывал в стопку в правой части стола. Когда стопка выросла уже до серьёзной высоты, Эрклион решил, что пора бы идти спать. Спать ему не хотелось, но от бумаг всё равно не будет толку, пока не наступит утро. Эрклион встал из-за стола и направился в свою спальню. По пути его взгляд упал на картину с изображением Рашехраата. Эрклион подумал о том, как же всё-таки плохо, что величайший город Шенивашады теперь навсегда потерян. Ничего не осталось от былой славы столицу Владельцев, кроме нескольких картин да груды камней, покрытых густым туманом.
Эрклион ложился спать уже в тот час, когда начинало светать, и рассеянный в небе свет рисовал на мостовых Эньши-Эннорен первые неясные тени. Эрклион не знал, что этот сон его продлится семьдесят три года, а проснувшись, он окажется изгоем, но в своих скитаниях найдёт ту идею, которая сможет объединить всю Шенивашаду.
